Битва под Оршей

Ровно пол тысячи лет тому назад, жарким июлем 1514 года, войско княжества Московского после длительной осады заняло город Смоленск. Король Польши, Сигизмунд I Старый, оказался в весьма щекотливом положении, поскольку царь московский Василий III вел активные переговоры с Максимилианом Габсбургом, по поводу создания некоего военного союза, деятельность которого была бы направлена против Ягеллонов. 8 сентября 5014 года, из Вильно (Вильнюс) выступила огромная сборная армия Польской Короны и Великого Княжества Литовского, главной задачей которой было возвращение Смоленска. Враждующие войска встретились под Оршей (Беларусь, Витебская обл.) и началось кровопролитное сражение.

Ровно пол тысячи лет назад.

В 1506 году Сигизмунд I Ягеллон воцарился на троне Литовском и стал королем Польши. Он долго ждал своей короны и только благодаря преждевременной смерти братьев смог стать одним из самых великих монархов средневековой Европы. Следует отметить, что в те годы экономическое и финансовое состояние обеих княжеств оставляло желать лучшего, что не могло не обострить и геополитические проблемы. Представители Ягеллонов властвовали над Речью Посполитой, Литвой, Чехами и великой Венгрией, достигающей Далмации и Белграда. Это была одна из самых влиятельных и мощных европейских монарших династий. Ничего удивительного, что их интересы вплотную столкнулись с интересами австрийских Габсбургов, предъявляющих претензии на владычество уже не на половину Европы, а едва ли не на весь континент. К тому же на висках Максимилиана I восседал императорский венец.

Великий король великих княжества.

У Габсбургов был решающий козырь в борьбе с Ягеллонами – союз с Тевтонским Орденом и Московским княжеством. Сигизмунду же хватило ума вступить в антимосковскую коалицию с Крымским Ханством и проводить довольно умелую, гибкую политику по отношению к Османской империи. Однако, татары не являлись надежными союзниками, да и перемирие с султаном было достаточно зыбким. Тем временем, император Максимилиан отправил в Москву Георга Шниценбаумера, который в марте 1514 года передал Василию III некий секретный документ, гарантирующий последнему «вечную дружбу и приятельские отношения с Нашим братом, великим государем Василием, по воле Божьей царем-самодержцем всея Руси. Прецедент, не имевший аналогов в истории. Впервые московский князь был назван царем, что, в прочем, и привело к резкому возрастанию его «имперских» амбиций и позволило претендовать на часть территорий Речи Посполитой.

«Новоиспеченный» царь решил оттяпать кусок польских территорий.

В то же время, Максимилиан Габсбург собирал вокруг себя огромную антипольскую коалицию, в которую входили Тевтонский и Ливонский ордена, князья брандербургские, саксонские, молдавские и король Дании. Все участники данного союза планировали 23 апреля 1515 года нанести сокрушительный удар по Речи Посполитой и Литовскому Княжеству, напав одновременно со всех сторон. Узнав о планах императора, Сигизмунд Старый написал римскому папе: «Он уже отметил, какие наши земли перейдут к его союзникам».

Но самым опасным противником для Польши оказалось Московское княжество. Уже в июле 1514 года царская армия достигла Смоленска. Военный план Василия III и Михаила Глинского предусматривал отсечение так званых «Московских» и «Вильнюсских» ворот – самого Смоленска, Полоцка, Витебска и Киева. И только случай позволил литовскому Сейму по привычке не отправить на защиту Смоленска земские войска, которые не отличались ни отменным боевым духом, ни достойным вооружением.

В феврале того же года, предвидя негативное развитие ситуации, Сигизмунд приказал создать огромное военное подразделение, состоящее из 8 тысяч наемников, которое финансировалось исключительно налогоплательщиками. Смоленским отрядом командовал Юрий Сологуб, который клятвенно пообещал защищать Смоленск до последнего вздоха.

Московская армия достигла Смоленска.

Войска Глинского окружили Смоленск. Однако, эта царская армия была слишком слабой, чтобы взять город-крепость с первого раза. Не помогли даже популярные в то время военные хитрости: за городские стены выпустили 400 кошек и голубей, к которым были привязаны горящие тряпки. Но катастрофы не случилось. Горожане отслеживали бедных животных и немедленно уничтожали их. На помощь Глинскому отправился князь Стрига Оболенский со своим войском, а в конце апреля – личный батальон Василия III. Кольцо сомкнулось.

Король Сигизмунд, не смотря на присутствие под Смоленском трех царских армий, был полностью уверен, что московиты не смогут взять неприступный город. И тут случилось нечто непредвиденное. 31 июля 1514 года Юрий Сологуб сдает крепость и, вместе с другими жителями Смоленска, присягает на верность московскому царю. Это происшествие привело короля и его советников, пребывающих в то время в Мэнске (Минске), в настоящий шок.

Сологуб объяснил свой поступок вполне прозаически. Огромная московская армия, поддерживаемая профессиональными наемниками и артиллерией (подарок Габсбургов) могла запросто снести Смоленск с лица земли. Юрий Сологуб не считал себя предаталем, но, появившись в преддверии сражения под Оршей – был немедленно арестован и доставлен пред светлый лик Сигизмунда. Трибунал признал Сологуба изменником и человек, спасший Смоленск от уничтожения, был обезглавлен.

А тем временем, смоленский митрополит Варсонофий (еще недавно встречающий Глинского, как «ангела небесного») быстро смекнул, чем может окончится для города правление братьев Шуйских. Долго не думая, он отправляет к королю Сигизмунду секретного посланника с письмом: «Люди смоленские ждут прихода Вашей Милости и всячески помогут возвратить Смоленск в лоно Короны».

31 июля Смоленск сдался.

После утраты Смоленска ситуация в польско-литовском государстве значительно усложнилась. Со всех сторон грозила война. Заручившись поддержкой своего брата Владислава II Ягеллона (короля Венгрии), Сигизмунд 16 августа начинает передвижение своей 30-тысячной армии из Мэнска в сторону Борисова. Командование армией возложили на опытного военачальника и политического деятеля Княжества Литовского, рьяного поборника православия, волынского князя Константина Острожского. Сам же Сигизмунд остался с 4-х тысячным отрядом двинулся в сторону Вильно, чтобы в случае поражения обеспечить защиту столицы Великого Княжества Литовского.

Не смотря на то, что князю Острожскому противостояли целых 3 царских армии, он успешно форсировал Днепр, оттесняя отряды московских войск, и неумолимо приближался к Оршанскому узлу. Главные силы Василия III так же дислоцировались возле переправы через Днепр, возле Орши. Историки долгое время упорно утверждали, что численность царской армии составляла 80 тысяч солдат, однако по последним исследованиям, она могла составлять максимум 60 тысяч. Как бы там ни было, а московское войско значительно превосходило противника минимум в два раза.

Великий военачальник.

И так, 7 сентября 1514 года Острожский с 30-тыфсячным войском подошел к Орше. Князь прекрасно знал эту местность, поскольку дважды участвовал в сражениях, проходивших возле оршанской переправы. Острожский пошел на риск и придумал очень трудный, но весьма интересный маневр. Ночью вся многотысячная армия Польской Короны и Княжества Литовского переправилась на другой берег Днепра по огромным помостам, установленным на сотни плавающих бочек. Эта удивительная конструкция, созданная по идее некоего Яна Башты с Живца, была поистине гениальным изобретением, и уже в 9 часов утра, 8 сентября 1514 года, 30 000 польско-литовских солдат вместе с артиллерией, лошадьми и в полном обмундировании предстали на другом берегу Днепра перед огромным войском Московского княжества.

Атака и уничтожение противника в ходе постоянного пересечения реки – один из канонов военной тактики и стратегии. Но боярин Иван Челядин (командующий московской армией) почему-то не соизволил им воспользоваться. В то время, как Острожский брал хитростью и умом, Челядин не двинулся с места, ожидая окончания переправы вражеской армии, чтобы «одни махом утопить ляхов в Днепре». Результат такой халатности вам уже известен.

В авангарде построились два полка – литовский (под командованием Острожского) и польский (под командованием Самполинского). За ними – наемники. За наемниками слышалось устрашающее ржание гусарских лошадей – там стояла «летающие» конницы Сверчовского и Радзивила «Геркулеса». На правом фланге, в лесу, Острожский спрятал пехоту и артиллерию.

Константин Острожский применил военную хитрость.

Тем временем, Челядин, поняв свою ошибку, старался изо всех сил исправить ситуацию. Он приказал конным отрядам растянуться вдоль речного берега на 5 километров, что грозило Острожскому непредвиденными обстоятельствами. Это с пехотой, состоявшей в большинстве из плохо обученных, трусливых крестьян, модно было легко справиться, а элитная конница – совсем другое дело. Однако, боярин и тут допустил непоправимую ошибку, которая стала для него роковой. Он не обследовал перед боем местность.

Приближался полдень. Челядин решил начать атаку с левого фланга, бросив туда «Полк Правой Руки» и пытаясь обойти литвинов. И тогда отряд Самполинского произвел удивительный, вопреки всем догмам военного искусства, молниеносный рейд перед фронтом литовского полка и резко ударил в бок «праворучного» полка. Солдаты Самполинского глубоко вонзились в отряд противника. Бой был жестоким, то одни отступали, то другие. Но тут в бой вступили гусары Сверчковского и артиллерия. Русские бросились бежать с поля боя.

Одновременно слышались и оглушительные залпы орудий на правом фланге королевской армии. В какой-то момент, солдаты Острожского пустились «бежать». Челядин поверил этому татарскому трюку и бросил «на добитие врага» в сам центр боя Большой Царский Полк. В то же время, «Полк Левой Руки», преследовавший «убегавших» польско-литовских солдат, попал под шквальный огонь пехоты и артиллерии, спрятанных Острожским в лесу. «Леворучные» войска в панике отступили и… попали «под сапоги» собственных собратьев из Большого Полка. В тот же момент Острожский ударил по полку слева, а Самполинский – справа.

Легендарная польская конница.

Челядин еще надеялся на чудо и бросил в атаку резервный «Арьегардный Полк», но его в пух и прах разгромили «крылатые» гусары Радзивила, которые до этого момента оставались вне боя. Московские войска обратились в бегство. Челядин, 10 воевод, 17 командиров и более 5-ти тысяч солдат были взяты в плен. Значительная часть бежавших утонула в болотах Днепра и Кропивной. Остальные – перевели дух только возле Смоленска. Василий III, узнав о позорном фиаско, срочно отвел остатки своей армии в Москву, сжигая по пути древний Дорогобуж. Русские города Дубровна и Мчислав, сдались Острожскому без боя. Со Смоленском дело обстояло совершенно иначе.

Спустя 4 недели после ослепительной победы под Оршей, Острожский прибыл с 16-ти тысячами солдат под Смоленск, он увидел на городских стенах несчетное множество распятых тел. Так Василий Шуйский поквитался с теми горожанами, которые «ждали приезда Его Милости Сигизмунда». Острожский, поразмыслив, отступил от стен города, объясняя свое решение «отсутствием артиллерии». Но, по правде, решение отступить было выполнено по просьбе солдат, которые устали от сражений и просились как можно скорее вернуться домой, а осада Смоленска могла затянуться не на один месяц.

Празднование 500-летия Победы под Оршей.

Вот так правильное командование армией, уступающей силами противнику, показало, что количество – не значит качество. Триумф Сигизмунда Старого был грандиозен. Московское войско – разбито.

В честь победы под Оршей, ежегодно в Польше проходят грандиозные реконструкции сражения, рыцарские турниры и массовые развлекательные мероприятия. А если учесть, что в этом году «Оршанская победа» праздновала круглую дату – 500 лет, то можете представить, что там творилось.