Крыльцо смерти в Познани: как вернуться с того света?

В конце 20-х годов XIX века жители Познани были парализованы паническим страхом. Страхом прижизненного погребения. А все – из-за страшной находки на одном из местных кладбищ. Результатом массового психоза стало строительство необычного здания, называемого «крыльцом смерти», или – домом для будто бы умерших.

Удары лопат медленно теряли свою ритмичность. Удушливый, липкий воздух, расползающийся над кладбищем, усложнял каждое движение собравшихся у могил людей. Воодушевлению не способствовал и вид белеющих человеческих костей и полуистлевших одежд, разбросанных среди дощатых обломков гробов. Для могильщиков такие «пейзажи» не были чем-то из ряда вон выходящим, но, похоже, им все это тоже изрядно поднадоело.

Начало XIX века стало для жителей Познани настоящим проклятием.

Кладбищенские работники были призваны в Виняры (бывшая деревушка в околицах Познани, теперь – один из городских районов) для извлечения останков человеческих тел, захороненных на местном кладбище. Прусское правительство в срочном порядке приказало выселить всех жителей деревушки в Познань, а саму деревню –сравнять с землей, дабы и следа от нее не осталось. Все останки планировалось перезахоронить на одном из городских кладбищ, а на месте Виняр – построить огромную мощную цитадель. Это было в конце весны 1828 года.

Ради строительства цитадели пожертвовали целой деревней.

Вдруг, монотонная и неспешная работа могильщиков была прервана необычным зрелищем. После раскопок очередного гроба, они наткнулись на цельный скелет. Вроде бы – ничего необычного, но… Человеческий скелет был перевернут «лицом» вниз. Раскопали еще несколько могил – то же самое. Среди могильщиков послышался тихий шепот. Так людей не хоронят, что-то тут не то. Либо какая-то неведомая сила изменила положение мертвых тел, либо… они сами перевернулись.

Новость молниеносно пролетела по округе. О необычном открытии сплетничал весь город. И чем больше людей вовлекались в эти разговоры, тем больше росла убежденность – несчастные были похоронены заживо, проснулись в кромешной тьме под землей, предпринимали неудачные попытки выбраться из своих могил и, в результате, скончались от удушья, голода и страха. На улицы Познани пришел панический ужас.

Слухи о происшествии достигли ушей графа Рачинского. Эксцентричный граф, известный своими мистическими и фаталистическими суждениями, был поражен этим фактом.

Так людей не хоронят!

Страх прижизненного погребения всегда присутствовал в истории человечества. В Польше о таком факте (конечно же – не первом, но первым, который был официально зафиксирован) узнали в конце XVII столетия.

Некий Петр Скарга – благочестивый проповедник и священник, скончался в 1612 году в Кракове. Спустя несколько десятилетий католицкие священники начали длительный и весьма сложный процесс беатификации, результатом которого должно было стать причисление проповедника к лику святых (канонизации). Чтобы совершить это действие, следовало произвести несколько важных, с точки зрения религии, процедур, одной из которых было вскрытие могилы. Гроб откопали, открыли и… Перед столпившимися у гроба церковными сановниками открылась ужасающая картина. Останки Петра Скарги лежали в неестественном положении, а крышка гроба была напрочь исцарапана ногтями.

Медицинские эксперты, после тщательного осмотра останков, пришли к единственно верному выводу – священник был похоронен в состоянии клинической смерти, через некоторое время после погребения – проснулся и начал упорно бороться за свою жизнь. Как оказалось – безрезультатно. Процесс беатификации святого отца был незамедлительно прерван, поскольку даже самые отъявленные благочестивцы с большой долей вероятности подозревали, что в такой ужасающий момент священник вполне мог опуститься до богохульства.

Первое официальное упоминание о прижизненном погребении относится к XVII столетию.

В XIX веке такие истории стали едва ли не главной темой дня. Их повторяли на улицах, их с удовольствием печатали в газетах, они обрастали новыми ужасающими фактами и мистикой, разбавленной колдовством. Даже именитые литераторы не гнушались этой щекотливой темы. Вспомнить хотя бы основателя книжных «ужастиков» Эдгара Алана По, который описал захоронение живьем в одном из своих рассказов. Чем больше тема о прижизненном захоронении раздувалась, тем больше людей задумывались о том, как его избежать.

Появились «инновационные» методики, позволяющие убедиться в истинной смерти человека. Наиболее простые – прижигание раскаленным утюгом, или поливание кипятком. Но все дело в том, что эти методы совершенно не оправдывались в случае летаргического сна – кожа покрывалась волдырями от ожогов, а «мертвец» так и не воскресал. Прижатие зеркальца ко рту «покойного» тоже не казалось убедительным. Но были и более сложные манипуляции, к примеру – проба Дегранжа (заливание раскаленного растительного масла в сосок), или проба Белоглазова (реакция зрачка на переменное освещение). Но ни один из вышеперечисленных способов диагностирования смерти не давал стопроцентной гарантии. Тревога тлела в сердцах людей. Позже, ученые назовут это явление тафефобией.

Тафефобия – боязнь прижизненного захоронения.

Чтобы понять, на сколько люди боялись быть похороненными заживо, расскажем вам одну историю. В 1880 году, один из придворных царя Александра III, страдающий тафефобией, заказал у гробовых дел мастера уникальное приспособление – гроб с специальным отверстием, к которому присоединялась гибкая труба, длиной в несколько метров. Идея весьма проста – труба одновременно служила и устройством для подачи кислорода, и своеобразным резонатором, через который можно было поорать так, что у кладбищенских зевак кровь бы в жилах застыла. Ну конечно, они бы тут же побежали за городовым и заживо погребенный был бы вовремя обнаружен и спасен из подземного плена. Что в результате случилось с этим придворным – мы, к сожалению, не знаем. Но если учесть те смутные времена, то можно предположить, что сие чудесное конструкторское ноу-хау ему вряд ли пригодилось. Скорее всего, он был сражен шальной пулей какого-то подвыпившего матроса, возомнившего себя революционным первопроходцем. Но суть не в этом.

Вернемся к нашему эксцентричному аристократу. Граф Эдвард Рачинский был фигурой известной и важной. Ветеран наполеоновской войны, путешественник, историк, щедрый меценат и весьма большой оригинал. Он вдоль и в поперек прошагал всю Малую Азию в поисках легендарной Трои, планировал строение авиапланера из обычного болотного тростника, а на озере в своем родовом поместье Занемысль организовывал костюмированные реконструкции знаменитых морских сражений. Ну и, конечно же, жизнь свою закончил – словно по сценарию. Самоубийство. Выстрелом в голову. Из… пушки.

Рачинский был крайне впечатлен событиями в Познани.

Но все это произойдет в будущем, а пока - эпатажный аристократ, живший до кладбищенского инцидента вполне богатой и светской жизнью, погрузился в мрачную депрессию. Почему-то ему казалось, что он обязательно будет погребен заживо. Несколько лет Рачинский буквально уничтожал себя подобными мыслями, а в конце концов, взяв себя в руки, выделил огромную денежную сумму на строительство «крыльца смерти» на территории познаньского Кладбища Заслуженных Велькополян.

Рачинский взял себя в руки и решил построить «крыльцо смерти».

Дело в том, что до XIX века люди отходили в мир иной преимущественно дома. Оттуда покойников сразу отправляли на кладбище и закапывали в могилы. Никто не требовал документов, подтверждающих сам факт смерти, что не редко приводило к таким вот ужасным случаям прижизненного погребения. И только во второй половине XIX века при кладбищах и медицинских учреждениях начали появляться первые морги. Не без влияния графа Рачинского.

Эдвард Рачинский поручил знаменитому профессору Каролю Либельту создание подробной инструкции для работника «посмертного» учреждения. Местом для строительства был выбран холм Святого Войцеха, на котором располагалось городское кладбище. Рачинский обязался полностью финансировать все строительные работы и содержать морг в течении 6-ти лет, после чего передать его на баланс городской управы.

Вскоре проект будущего морга был готов, но только вот строительство никак не двигалось с места. Рачинский загорелся другими идеями – строительством Золотой часовни в главном соборе Познани. А потом – депрессия, отрешение от мира и фатальное самоубийство. Сооружением морга занялся его сын – Роджер Рачинский. В конце концов, здание было торжественно открыто 1 января 1848 года.

Строительство морга закончил сын графа Рачинского.

Это было небольшое здание, разделенное на три помещения. В одной комнате постоянно дежурил подготовленный работник. Две другие предназначались отдельно для мужчин и женщин. В каждом помещении находились огромные корзины, застеленные мягкими пледами. В них складывали тела. Работник морга при помощи веревочек и витиеватых узлов, привязывал к пальцам каждого «потенциального трупа» специальный звоночек. Звук колокольчика служил верным признаком того, что его «счастливый обладатель» вернулся к жизни. Как только работник морга услышал звук колокольчика, он вынужден был немедленно отправляться за дежурным врачом, а тот, в свою очередь, внимательно осматривал «пациента» и, при необходимости, проводил срочную реанимацию. Реанимация представляла собой весьма занимательное зрелище. Сперва на язык «воскресшего» капали небольшое количество нефти, натирали нос спиртом, а уж потом – делали массаж сердца.

Реанимация XIX века – весьма занимательное зрелище.

Удалось ли вернуть к жизни хотя бы одного из якобы умерших? К сожалению, не известно. Постепенно паника в городе начала спадать. Жители отвлеклись на более насущные проблемы (смутные времена были, ох смутные!). Спустя 4 года после открытия, «крыльцо смерти» было ликвидировано по решению городских властей. Строительные материалы пошли с молотка, а вырученные деньги – на помощь малоимущим. В конце XIX века и само кладбище закрыли, запретив проводить на нем какие-либо захоронения.

Сегодня Кладбище Заслуженных Велькополян – одна из исторических достопримечательностей Познани. Туристы любят прогуливаться тихими аллейками вдоль старинных надгробий, размышляя о вечности. От «крыльца смерти» не осталось ничего. И только молчаливые каменные ангелы поднимают руки к небу и неслышно плачут невидимыми слезами.