Легенда о князе Пшемысле, его несчастливой жене Людгарде и княжеском замке

Здравствуйте, дорогие наши читатели. Сегодня я хочу вам рассказать одну интересную и трагическую историю, которая уже давно перешла из фактов в легенды. Дело в том, что история Польши – это не только вошедшие в энциклопедии деяния великих королей, грандиозные битвы и прочие важные события, сильно повлиявшие на нашу с вами жизнь. Это – еще и личные переживания, человеческие проступки и трагедии, о которых научные трактаты умалчивают, а вот людская молва – совсем наоборот. Легенда о князе Пшемысле II Пясте, его супруге Людгарде и княжеском замке – один из многих, подобных рассказов, которые сохранились в устном народном творчестве. Сейчас трудно судить, на сколько такие истории обросли мишурой надуманной мистики и выдумки. Но, тем не менее, не верить этой легенде – у нас нету абсолютно никаких причин. Тем более, что записана она со слов очевидцев в далеком 1283 году.

Легенда о князе Пшемысле – сказка или правда?

На Познань опускались сумерки. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и только последние его золотисто-кровавые лучи освещали двор князя Пшемысла II, оставляя на стенах замка длинные, чудно извивающиеся, тени. Город медленно погружался в темноту. Люди отправлялись на заслуженный отдых. Давно разошлись по домам строители, возводившие стены городской Ратуши, купцы, торговавшие на городском рынке арабскими тканями и ароматными маслами, ремесленники, продававшие свой товар прямо из окон мастерских. Познань становился все более загадочным и таинственным.

И только в окнах княжьего замка виднелось мерцание тысячи свечей и легкий, ночной ветерок разносил по городу мелодичные песни трубадуров, лязг оружия и разухабистую брань рыцарей. Еще бы! Ведь в Познань возвратился сам Пшемысл II и покои замка превратились в царство веселья, вина и музыки. Князь долгое время пребывал в плену у шленского владыки Генрика Пробуса, где и пристрастился музыкальной культуре, пришедшей из богатой и мощной страны, Францией называемой.

Так пировал князь Пшемыслав, который после смерти своего дяди Болеслава Благочестивого, никаких существенных деяний не сотворил, а даже умудрился город Калиш потерять. Пировали с ним и сподвижники его ближайшие, поскольку эта неделя была последней перед великим пасхальным постом. Весь замок покрылся аурой веселья и празднества и даже слугам княжеским – и тем было позволено прикладаться к запасам вина в погребах.

Князь праздновал возвращение из плена.

И только один человек во всем замке не радовался веселым песням трубадуров, не вкушал медового вина и дичи на огне приготовленной. Это была несчастная княгиня Людгарда, которая, погруженная в смутные раздумья, одиноко стояла возле окна своей холодной и неуютной комнатки. Лишь несколько тоненьких свечей покрывали серебристым блеском покои княгини. Камин давно остыл, языки свечей отрывисто пошатывались от дыхания сквозняков, сквозь стены слышались глухие звуки пения менестрелей. Княгиня молчаливо смотрела на ночной Познань, строящийся у подножья замка уже три десятка лет. Она видела первый этаж Ратуши, оборонные стены и Вельке (Большие) ворота, сквозь которые время от времени виднелись отблески лунного сияния в водах Ватры. А за стенами – могущественным силуэтом возвышалось здание катедры.

Всматриваясь в ночной Познань, Людгарда до мелочи вспоминала тот самый вечер, когда она впервые приехала в город, рука об руку со своим супругом.

Было лето. Время веселья и радости. Счастливая и влюбленная Людгарда души не чаяла в своем супруге, отдаваясь ему без зазрений и сомнений. А потом… Уехал князь Пшемысл на Шленск, с местными владыками воевать, хоть то и родственники кровные его. Вот так все и закончилось. Князь постоянно с кем-то воюет, дома практически не бывает, если и дома – то всячески старается избегать свою молодую, ищущую ласки и любви, супругу. Да еще и обвиняет ее, дескать, наследника не родила. А разве ее вина в этом? Да она бы родила ему одного, двоих, пятерых, десятерых наследников! Только б князь в ложе их законное, супружеское возвратился…

Людгарда стала супругой князя в возрасте 12-ти лет.

Стоит, значит, Людгарда у окна своих покоев и слезами умывается. Никто ее не слышит, только старый княжеский замок. А замок – старый, серьезный, такой же молчаливый, как и она. Квадратная башня, на 15 шагов в длину, на 15 в ширину, на все 4 этажа. В подвалах – живность всякую разводят, этажом выше – кухня, над ней – покои княгини, а на последнем, 4-том этаже – часовня и огромный банкетный зал, в котором ее супруг пирует вместе с балагурами. На крыше – небольшое крыльцо для охраны, которая день и ночь город стережет.

И сидела Людгарда в этом замке, словно пичужка в клетке позолоченной, ненавидя его всеми фибрами своей женской души. Ах, как же счастлива она была при дворе своего дедушки, в Щецине! Там она жила, словно фея, а тут… Все десять лет лишь слезы, притворство и горе. Сердце княгини рвалось в Щецин, но говорить об этом своему мужу – она боялась.

Золотая клетка.

И шептала Людгарда в сердцах страшные проклятия, адресованные и супругу своему, и замку его любимому: «Что б камня на камне от него не осталось. Что б до последнего кирпича его враги разрушили. Что б время стерло все следы Пшемысла и никто, никогда о нем и не вспомнил!»

И решила бедная княгиня – «будь что будет. Весны дождусь, а там… Убегу из Познани, убегу от этого замка ненавистного. И пусть голова моя позором покроется, но жить так больше – сил нету».

Ждала Людгарда весны, да не дождалась. Умерла она внезапно, в середине декабря. Князь Пшемысл не сильно то и горевал о потере своей молодой, 22-х летней супруги. Быстренько распорядившись на счет похорон в Гнезно, он тот час же забыл о ней и занялся излюбленным делом – пирами да войнами. Поговаривали, что Пшемысл убил Людгарду собственными руками, дескать, слуги нашли и окровавленный нож, и одежду князя, напрочь пропитанную кровью. Другие твердили, что княгиню по приказу князя убила фрейлина. Но, как в те времена водилось, до никакого следствия, а тем более – суда, дело так и не дошло.

Людгарда прокляла замок.

Но проклятия несчастной женщины не остались неуслышанными. Как только Пшемысл II воцарился на троне Речи Посполитой, он в скором времени сгинул смертью жестокой, от рук графа Бранденбургского. А на холме, названном именем князя, систематически появлялись все новые и новые здания, построенные на остатках стен бывшего замка. Но и они не долго там не оставались.

Приближался конец страшной зимы 1945 года. Гитлеровские войска отступали на запад, отчаянно защищаясь от атак советской армии. Несколько дней велись жесточайшие бои у городских стен. Война не пощадила ничего. Когда город был освобожден от нацистов, оказалось, что результате обстрелов с воздуха и чудовищного пожара, от замка не осталось камня на камне. Он был стерт с лица земли, как ему и пророчила княгиня Людгарда…

«Гаргамель».

Королевский замок в Познани, точнее – то что мы видим сейчас, это жалкое подобие того сооружения, которое оставил своим потомкам Мешко I Пяст. В начале 21 столетия, городские власти решили построить замок и, ко всеобщему изумлению, таки сделали это. Познаньский «Гаргамель» (как называют его жители города) не имеет ни архитектурной, ни исторической связи с прошлым этого славного города и торчит на панораме Познани, как чирь на причинном месте.