«Вилсона 7» - ну и кино!

Совсем недавно, работая над статьей о Резнике из Небушева, пришла мне в голову искрометная идея. Началось все с того, что информация о Иосифе Циппеке меня настолько заинтересовала, что решилась я на просмотр польского триллера, снятого, якобы, на основе реальных фактов о данном персонаже (о своем мнении об этом «шедевре кинематографического искусства» я поведаю вам чуть позже). Вот и подумалось – а почему бы мне время от времени не превращаться в некое подобие кинокритика и не порассуждать на тему фильмов, снятых режиссерами Речи Посполитой, с точки зрения не совсем среднестатистического зрителя. Так что, будьте готовы встретиться с моей новой рубрикой «Ну и кино!», первым «героем» которой является нашумевший польский фильм «Вилсона 7».

Первый герой новой рубрики.

И так, пожалуй, начнем.

Был себе Щецин. А в Щецине был дом. В доме жил человек со странным увлечением – темными ночами он катал по ухабистой мостовой тележку. Влево толкал, вправо толкал, прямо толкал по тротуарной брусчатке. Тра-та-та, пр-пр-пр, цок-цок-цок.

И никто его не ругал, что людям спать не дает?

А вам пришло бы в голову ругать мужичка, из тележки которого время от времени выпадает то ботинок с содержимым, то детская рука, то окровавленная волосатая голова?

Вот именно!

Тема фильма «Вилсона 7» проста, как двери: в Щецине исчезают люди, милиция ведет безуспешное расследование, родственники исчезнувших продолжают поиски, люди продолжают исчезать, пани Бася на местном рынке торгует бутербродами с мясом и слащавым бигосом, а ее клиентам становится плохо, особенно, когда что-то застревает между зубов. Исчезновение, расследование, поиски, бутерброд – и так по кругу, до счастливого хэппи-энда, когда милиционеры арестовывают ни в чем не повинного человека и, к счастью вовремя понимает свою ошибку и хватает под белы рученьки того самого мужичка с тележкой. А зритель все это время сидит перед экраном и глазам своим не верит, вытаскивая их из головы каждые 5 минут и прополаскивая в стакане с водой.

Тема фильма – проста, как двери.

История основана на реальных фактах. Вначале 50-х годов XX века в Щецине, в квартире одного горожанина была обнаружена убитая и даже профессионально разделанная соседка. Виновник преступления – очевиден, судебный процесс – молниеносный, приговор вынесен на раз-два, а поскольку дело не предавалось общественной огласке – недостаточное количество фактов восполнялось информацией из агентства «ОБС» (одна бабка сказала). По одним источникам, мужичек оказывался эсесовцем-каннибалом, по другим – просто каннибалом. В рассказах одних утверждалось, что резник охотился исключительно за детишками, в ре-ре-реляциях других – он не был переборчив и разделывал все, что под руку попадалось. Головы топил в местном озерце, а «свежую доставку» ему систематически организовывала билетерша из кинотеатра. Не хватало только Черной Лапы, «Черной Волги» и дюжины бородачей с бочкой, утыканной гвоздями. Конечно же, каждый знал кого-то, кто знал кого-то, кто был знаком с кем-то, кто слышал, как кто-то рассказывал…

Ну хватит! Ведь это всего лишь фильм, а потому и не имеет значения, как было на самом деле. Главное – как это показали на экране.

Всего лишь фильм.

А показали – кошмарно! И когда я говорю «кошмарно», я имею в виду не ужасность этого «киношедевра» как кровавого триллера. Мои ощущения от просмотра: вой от скуки, царапанье обоев на стенах, обморок от смеха под «драматические» эпизоды и мрачный ступор в тех моментах, когда персонажи выбрасывают какую-то «шутливую» фразочку, вырывание волос из всех возможных мест, биение головой о пол…

Может, о стены?

О! О стену моя голова билась бы в случае сидения на стуле. А от середины фильма я лежала и стонала от разрывающего внутренности хохота.

«Вилсона 7» - фильм любительский и это, к сожалению, очень бросается в глаза. Сценарий – один огромный Гордеев узел. Два часа (ДВА ЧАСА!) полнейшего кича, какой-то совершенно ненужной тематики, какие-то совершенно аляповатые сцены, какие-то совершенно лишние персонажи. Вроде и не так уж их и много: он, несколько жертв и их родственники, парочка храбрых милиционеров, полдюжины жителей мрачного дома. Но после часа просмотра, зрителю кажется, что перед глазами постоянно мелькают два батальона постоянно разговаривающих человеков, а кто из них, кто и кто здесь для чего – остается загадкой столетия. Какого черта режиссер так долго акцентируется на каждой жертве, какого черта так долго рассуждает о их личной жизни – не известно. Вот, к примеру, обычная семья. Муж работает в порту, жена – учится, живут где-то за углом. «Янек, знаешь, как было? Была война! Пять лет войны, пять лет оккупации! Было трудно!»

30 фильмов об этом видала, но никак не пойму – на черта мне эти сцены в школе, когда злые подруги едва ли не силой вытаскивали сестру из компании «еврейских курв». Если бы сестра, по причине чернорабочей грязи под ногтями, поддавалась общественному остракизму (презрению) и пошла пожаловаться своему будущему убийце – хорошо! Можно было бы списать все это на психологический аспект фильма. Но только не здесь. Здесь, вся эта эмоциональная канитель нужна лишь для того, чтобы быть. Сестра ходит и мусорит, подруги ходят и злятся, училка тараторит о потраченных впустую жизненных возможностях. Ни малейшего отношения к истории о Резнике. А часики то тикают…

А часики то тикают….

Какая-то парочка играет в карты, какая-то горожанка полирует изразцы на печке, информируя всех вокруг, что совершенно не устала и обед будет готов через пол часа, подружки обсуждают вред курения на языке, явно позаимствованном из «Воспоминаний молодой докторши». Не хватало только 20-минутного доклада о жизни зерновых и воспоминаний ветерана Ноябрьского восстания.

— Почему тебе мешают дети?

— А почему ты так стремишься их заиметь?

— Ты ошибаешься! Давай сменим тему!

Диалоги… Темна вода во облацах небесных! Сказать, что «плохие диалоги, очень плохие» - это, как погладить по голове и вручить букетик. Диалоги полностью безнадежны. Университетская выразительность, высказанная со школьным цинизмом и приправленная ни в глаз, ни в бровь, изрядной долей сатиры. Нужно ли это? Чаще всего – нет, но зритель, видимо, любит сатиру. Хотя в этом фильме она, словно герпес на губе.

— Знаешь, иногда мне хочется куда-то уехать. Ну, знаешь… далеко-далеко отсюда. Чем подальше от этих проклятых и грязных дворов. От вечных проблем и ожидания того, что никогда не случится.

Нож, филе, нож… И опять же – если бы провозглашающая вышеприведенную фразу жертва из-за тоски за «бананово-лимонным Сингапуром» закрутила любовную интрижку с мясником, если бы согласилась на совместный побег за границу, или, хотя бы принялась восхищенно рассматривать коллекцию почтовых марок и, в результате, оказалась на разделочном столе – хорошо!

Но – нет! Ничего подобного! Жертва обреченно ноет, чтобы ныть, при этом ноет так искусственно, так нарочито, что ее монолог опытному зрителю сразу напоминает известную сцену из польского кинофильма «Псы-2», где Новый лежит и стонет: «Франк не прав! Вы не злые – вы глупые!»

Диалоги в фильме – это нечто!

А актеры? Я, конечно, понимаю, что они не профессионалы, что эта работа - любительская, но… Не первый фильм Якуба Боруня – это раз. Публичная премьера – это два. Я извиняюсь, но режиссеру что - во время съемок глаза из головы вылетели? Киношный извращенец с тесаком подкрался сзади и вырвал Боруню Евстахиевую трубу, размазав ушную раковину по наковальне? Не видит и не слышит режиссер, что с экрана на зрителя льются тонны грязи, а откровенное аматорство скалит зубки, прям как актеры в драматических эпизодах. Ну честно, некоторые из исполнителей похоже так радуются своему «звездному часу», что даже во время грозы выглядят а-ля Русалочка. Создается впечатление, что совершенно посторонние люди применяют в актерской игре сказочные сцены, сплетенные из «мха, папоротника и галюциногенных грибов», изо всех сил стараются изобразить на мордашках хорошую мину при плохой игре и так «восхитительно» коверкают дикцию, что даже самый лучший в мире звукооператор от отчаяния совершил бы обряд сепуку.

Несомненный рекорд побила актриса, исполняющая роль учительницы польского языка. Мать честная! Это не возможно описать без употребления нецензурных выражений, причем – в оптовом количестве. Конечно, многие могут апеллировать тем, что фильм любительский. Но, господа! «Любительский» совершенно не значит «безнадежный». Я понимаю, что некоторые особы с трудом могут составить пару-тройку сложных предложений, что у многих существуют проблемы с дикцией, что некоторые фразы просто обязаны звучать жалостливо, что обязательно нужно закатить глаза на лоб и выпнуть нижнюю губу – разные люди, разные привычки. Но ежели режиссер этого не замечает, не способен сказать: «Пани Зося! Я вижу эту сцену немного иначе. Не могли бы Вы отбросить этот водевиль и изобразить на совем лице неподдельные эмоции, разбавляя их голосом, соответствующим ситуации?» - то получает в последствии очевидный результат. Актер своей игрой уничтожает фильм, а режиссеру приходится стыдиться перед зрителями.

Учительница польского языка.

ИМХО, актерская игра большинства исполнителей ролей (в том числе и самого Якуба Боруня, представшего в роли гостя в широких подтяжках) должна быть аккуратно упакована в крохотные коробочки и продаваться в качестве крысиного яда, а роль учительницы польского языка – вообще запрещена Женевской конвенцией и, как минимум, тремя папскими конкордатами.

Творец сиего чуда, режиссер Якуб Борунь видимо старался создать фильм «вне времени». Старался. Нигде не указано, что это 1952 год, но время от времени на экране мелькает красный флаг, персонажи разодеты в странные, очень странные одежды. Теплые водолазки, широкие подтяжки, растоптанные ботинки. В общих чертах все это выглядит, главным спонсором картины выступила некая фирма «Люмпен», открыв для актеров склады, где навалялось одежды 30-летней давности. 30-ти летней! И в то же время – по экрану снуют упырь послевоенных времен и странные, облаченные в теплые водолазки, почварки, которые, «если че» - кипятят воду в электрическом чайнике и пользуются диктофоном. Выглядит это, мягко сказать, отвратительно, особенно в глазах людей, помнящих социалистические времена Речи Посполитой. Ежели уж «тюнинг» - то по полной. Почему бы Боруню, действительно, не поступить так, как создатели фильма «Антигона» разодевшие своих исторических персонажей в джинсу и кожу? Эта идея была бы уместной в «Вилсона 7» - сыграть на современном антураже, полагаясь на интеллект зрителей. К сожалению, режиссер обманул сам себя.

Люмпеновская мода.

Но не все так плохо в королевстве Датском. Что касается кровавых насильственных сцен – то уж к ним то Борунь отнесся со всей ответственностью. Тактичные, изящные недомолвки выглядят очень даже ничего и, говоря откровенно, в нескольких популярнейших фильмах подобной тематики мне приходилось видеть сцены и похуже. Не плохо получилось у режиссера и создание «триллерной» атмосферы – уже первый эпизод фильма подавал надежды на интересность: полумрак, 5-тилетний малыш в кроватке, тревожная музыка, огромные детские глазищи, огромный молот крупным планом… Да-да, заюзанно и тривиально, знаю. Вот только какой-нибудь американский режиссер, исповедующий догмы старой школы, посадил бы вместо ребенка грудастую блондиночку, да еще и приказал бы ей орать от ужаса. А тут – нате, пожалуйста! Борунь не пошел по протоптанной дорожке. Еще титры не закончились, а у меня уже мурашки по коже пошли. Ну, или сцена с опознанием одежды жертв (актерам, естественно, огромный минус). Даже немного жаль, что работа превзошла своего творца, что Борунь так легкомысленно отнесся к фильму и что те, немногие, восхитительные эпизоды растворились в гектолитрах дерьма.

Творец чуда сиего.

Естественно, что в Щецине к фильму «Вилсона 7» относятся с особым трепетом. Местная история, местный режиссер, знакомые места и лица на экране: «А вон там, на той скамейке, мы с Богусем на днях пили пиво! И вообще – отстань! Есть фильмы и похуже!» (да есть, конечно, кто бы спорил). И Якуба Боруня, вероятно, дружески похлопывают по плечу, а десятки друзей и знакомых останутся в неоплатном долгу за то, что помелькали на экране. Но фильм – откровенно слаб. Если бы он продолжался час двадцать – то вполне мог бы войти в разряд «культовых», где гордо красуется другой польский шедевр «Заклятие долины Змей» Но два часа томительного бесчинства на экране – вы уж извините. Плюс за идею, плюс за амбиции, плюс за потенциал… Только вот не развратит ли такой мнимый успех начинающего и не лишенного талантов творца?